Волшебный пейзаж 3, 2021

В течение многих лет я создаю свою серию «зачарованных пейзажей». Эта серия картин не является попыткой изобразить леса или поля такими, какие они есть. Я пытаюсь перенести на холст ощущение леса, ощущение поля, трепетание густого тумана, влажной почвы и луга, похожего на теплую спину какого-то мохнатого зверя.
В течение многих лет меня завораживало переплетение безлистных ветвей поздней осени или ранней весны, когда листья опадают или еще не вылезли из почек. Я вижу эти сетчатые веточки как бесконечную, взаимосвязанную паутину, которая скрывает какую-то завуалированную тайну, и мне хочется проникнуть внутрь, прямо в эту зачарованную сеть. Я создаю каждый зачарованный пейзаж, как будто создавая мандалу. Их рисование для меня больше похоже на медитацию, чем на что-либо еще.
Было время в моей жизни, когда я переживала трудный период, и все звонили мне, спрашивали: «Как дела?» и «У тебя все в порядке?», на что я ответил: «Сейчас все в порядке, я рисую луг». Этот луг стал первой картиной в этой серии, хотя тогда я не знал, что это действительно станет серией, но мне казалось, что я наконец нашел что-то действительно важное для меня. Это был 2012 год.
Тогда я был совсем молод, и это был период интенсивного поиска моего творческого «я». Иногда мне хотелось взяться за темы, которые имели социальную направленность, или сделать что-то концептуальное. Но теперь, когда я создаю свои зачарованные пейзажи, я думаю, что если бы люди больше прислушивались к тому чувству, которое возникает, когда стоишь на вершине холма и смотришь вниз на покрытые мехом луга, или к завораживающему чувству волшебства, которое испытываешь, входя в зачарованный лес — ощущения, хорошо известные людям разных культур и социальных слоев, — то на этой Земле, безусловно, стало бы меньше зла.
Однажды, в ноябре, я пришел в свой любимый лес. Леса были влажными, а лес — фиолетовым. Почва была ржаво-красной, багровой от опавших листьев, которые начали разлагаться. Я смотрел на всю эту красоту и думал: «Это так возвышенно, что мне не было бы грустно умереть и раствориться в этом волшебном мире». Я пишу свои пейзажи как узоры, как абстракции. Меня не интересует точное физическое сходство.